Задумчиво киваю. Я примерно представляю, о каком кризисе идёт речь, но, похоже, положение прекрасных арров ещё хуже, чем можно было предположить. На этот раз они борются не с внешним врагом, а с плодами своей собственной глупости. Знакомая ситуация. Тут действительно будешь хвататься за любую соломинку.
Движения Аррека всё так же отточены и безупречны.
Самоуверенный индюк!
Яростно прищуриваюсь:
— Великая Бездна, дарай-князь, вы ведь заранее знаете, каким будет результат этого голосования!
Он отведает на мою вспышку наимерзейшей из своих ухмылок. В голосе слышатся мурлыкающие интонации сытого кота.
— Скажем так, моя леди, я над этим работаю.
И почему эти слова вызывают у меня такие отвратительные предчувствия?
Остаток танца мы молчим. Я отчаянно трушу. Что чувствует Аррек, остаётся тайной за семью печатями.
Не знаю, кто из моих ангелов-хранителей проявил заботливость, но перед судьбоносной встречей с Конклавом Эйхаррона меня оставили одну (скрытых наблюдателей можно не считать). Прекрасно.
Усаживаюсь на пол, подогнув под себя ноги. Руки на коленях. Пальцы расслаблены. Спина прямая. Подбородок поднять. Крылья свободно парят в тёплых потоках воздуха.
Глаза закрыть. Остальные каналы ощущений игнорировать. Вдох. Выдох. Расслабиться. Я полностью расслаблена. Всё напряжение, накопленное за тридцать с лишним лет жизни, оставляет моё тело. Мышцы расслаблены, расслаблены мысли и чувства. Нет ничего. Есть чистый лист. Есть только я. Всё остальное — причудливый сон.
У моего «я» есть тело. Какое? Придирчиво изучаю этот сгусток материи, носитель моей личности. Сейчас здесь три сердца, их пульсация создаёт запутанный рисунок. Некоторое время прислушиваюсь. Затем добавляю ещё два маленьких органа, выполняющих те же функции, изучаю получившийся результат. Тут же меняется вся система кровоснабжения. Вдохновенно работаю над обменом веществ, экспериментирую с биохимией. Не забыть генокод. Рассматриваю, что получилось. Ещё с минуту «полирую» внутренние органы, мышцы и ткани. Скелет решаю оставить какой есть, разве что чуть-чуть меняю эластичность суставов. И ещё раз проверяю.
Моё тело — безупречно. Оно прекрасно приспособлено для выполнения стоящей передо мной конкретной задачи.
Теперь органы чувств. Тестирую каждый по очереди, экспериментируя с порогами. Затем сливаю все ощущения в единую симфонию, и через некоторое время в сознании появляется неопределённый пока ещё паттерн внешнего мира. Не доверяя воспоминаниям и сложившимся стереотипам, педантично создаю картину окружающего. Каждый предмет, каждое явление получает новое имя, в моём разуме мелькают различные связи и отношения, которые между этими явлениями возможны. Надолго останавливаюсь на концепции круга, но мгновенно принимаю множественность Вероятностей во Вселенной.
Когда окружающее складывается в неполную, но достаточную для эффективного существования картину, приоткрываю в сознании тонкий поток памяти, но не позволяю ничему проскользнуть через эти ворота.
Если ты хочешь познать что-то новое, откажись от старого. Наши знания, наша так называемая «мудрость» — это шоры на наших глазах, не позволяющие видеть дальше давным-давно накатанных путей. Чтобы понять — начни с чистого листа. С наивности. С удивления. С того, что эль-ин называют «трансом аналитика».
Что-то изменяется в моём окружении. Слегка склоняю голову, изучая новое явление. Первое, что приходит в голову, — концепт, которым я обозначила понятие «красота». «Это» красиво. Мгновение спустя я понимаю, что «это» похоже на меня, но не совсем. Оно похоже на меня внешне, но почему-то не позволяет мне познать его изнутри. Хотя и внешних данных достаточно, чтобы поставить меня в тупик, например, странное сияние, окутывающее существо. Вихрем проносятся гипотезы способные объяснить удивительные явления, по сенсорным каналам поступают новые данные, откуда-то всплывает ещё информация, возникает паттерн, некая структура, возможная модель, и я уже примерно представляю, почему светится кожа существа, с чем это связано и какие невероятные последствия может иметь подобное физиологическое явление.
— Антея-эль?
Мои губы сами выговаривают ничего не значащие звуки:
— Лорд Доррин. Уже?
— Да, моя леди. Вы готовы?
Моё тело, совершенно независимо от воли и сознания, поднимается и подходит к красивому существу. Затем, с явной неохотой, снимает висящего за спиной друга и протягивает его Доррину. Тот внимательно смотрит на чёрный бархат ножен и отрицательно качает головой, позволяя мне оставить Ллигирллин себе. Где-то далеко вспыхивает радостная улыбка, руки быстро прилаживают меч на место, но я занята ускоренным анализом. Почему? Что-то подсказывает, что это — жест безусловного доверия. Почему?
Окружающий мир, который было так интересно исследовать, исчезает, и я уверена, что это вина Доррина. За долю секунды, пока не появился новый мир, я успеваю прогнать около тысячи вариантов, как он мог это сделать и какие могут быть последствия, пока наконец не остаётся около десятка любопытных возможностей. Тут же выталкиваю информацию за пределы сознания, чтобы она не мешала познавать.
Доррин делает шаг вперёд и издаёт ещё одну серию совершенно абсурдных звуков.
— Эль-э-ин Антея тор Дериул, Малый Конклав Эйхаррона приветствует тебя.
Моё тело склоняется в стремительном поклоне, глаза же разглядывают всё вокруг с бесконечным изумлением. Помещение небольшое, расположившиеся в креслах сияющие создания являются его единственным украшением. Любуюсь ими. Задумываюсь, почему они расположились по кругу, а я — в центре. Какие социальные, культурные и политические подводные течения могут скрываться за выбранными ими позициями? Почему их так мало — что-то внутри меня подсказывает, что Домов сотни, а здесь не представлено и двух десятков. Почему Доррин не сидит, а застыл за моей спиной? Вопросы создают запутанную структуру, неся в себе образ того, что невозможно выразить ответами.